АДВОКАТЫ ПО ДЕЛАМ ПОЗДНИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В ГЕРМАНИИ

После опубликования в одном из предыдущих номеров газеты статьи «Закон о воссоединении семей принят», в нашей адвокатской канцелярии раздаётся много телефонных звонков. Люди хотят получить более подробную консультацию о появившейся возможности воссоединиться со своими родственниками, которые остались в стране прежнего проживания. Напомним, что в Германии приняты и вступили в законную силу изменения в Федеральный Закон Германии о беженцах и изгнанных немецкой национальности. В силу закон вступил 10.12.2011 года. В соответствии с нормами этого закона оставшиеся в стране проживания супруг или потомок позднего переселенца могут задним числом быть включены в решение о приёме позднего переселенца, т.е. в то решение, на основании которого сам поздний переселенец когда-то переселился в Германию. В своей статье мы также указывали, кто может быть включен в это решение и на каком основании.

В связи с этим обстоятельством, как бы, ушли на задний план «старые дела» о воссоединении семей. Однако, в этой статье мы хотим рассказать об одном из тех самых «старых» дел, которым мы занимались четыре с половиной года, и которое совсем недавно было нами завершено весьма и весьма успешно.

Четыре с половиной года назад, летом 2007 года к адвокату – автору этой статьи обратилась семья, не в смысле семьи – ячейки общества, а семья в более широком смысле этого слова. Вообщем,  обратились родственники нашего будущего клиента. Все они – пожилые родители, их взрослые дети со своими семьямиприехали в Германию из Казахстана по линии поздних переселенцев. Но самый старший сын при прохождении собеседования в представительстве Германии в Казахстане неожиданно получил  отказ. Надо сказать, что Владимира (так назовём нашего клиента) судьба не баловала: в 11 лет с ним произошёл несчастный случай и он потерял глаз. В связи с этим на протяжении жизни у него возникало много неприятностей, к своим 50 годам он не имел  семьи, а тут ещё в переезде в Германию отказали – все родственники получили вызов, а он отказ. Как было указано в отказе, им не были выполнены несколько пунктов, которые необходимы для получения статуса позднего переселенца. Так, в частности, в оценке-тесте, который сдавал Владимир в представительстве Германии в городе Астане, тестирующий указал: «хотя и присутствуют отдельные оттенки диалекта, но сам диалог, подтверждающий знание заявителем немецкого языка в достаточной мере, необходимой для сдачи теста, между заявителем и тестирующим не состоялся...». Чиновники отметили, что Владимир при прохождении теста был не уверен, многих слов не понимал, постоянно переспрашивал заданные вопросы. А ведь он знал немецкий-разговорный, лучше, чем любой из его братьев и сестёр. Родственники попытались обжаловать решение федерального административного ведомства, делая ставку на тяжёлое материальное положение Владимира в Казахстане, его нелёгкую судьбу, не понимая, что на чиновников такими жалобами впечатления не произведёшь. Если хочешь добиться положительного результата, необходима веская аргументация с предоставлением юридически грамотного обоснования. Так, необходимо доказать  основное – немецкое происхождение, принадлежность к немецкой общности, пройти тестирование; важное значение в таких случаях имеют такие моменты: где и как тестируемый получил знание немецкого языка, какую национальность он указал при получении своего первого паспорта в 16 лет. А слезами, как говорится, делу не поможешь. На свою жалобу родственники получили отказ. Поняв, наконец, что самостоятельно во всех хитросплетениях законов им не разобраться, родственники Владимира обратились за помощью к адвокату.

Получив поручение клиентов, адвокат обратился в федеральное административное ведомство, ведающее вопросами переселения, с ходатайством о предоставлении копий материалов дела для ознакомления с ними. Ещё до получения материалов дела, адвокат направил, скажем так, формальное исковое заявление в суд с указанием, что юридическое обоснование будет им представлено после ознакомления с актами (это было сделано для того, чтобы не  пропустить срок исковой давности, установленный законодательством Германии). После того, как акты были получены и внимательно изучены, адвокат подготовил и направил в суд юридическое обоснование.  В своём обосновании он указал на то, что результаты проведённого тестирования нашего клиента в немецком представительстве в Республике Казахстан должны быть признаны достаточными – клиент на все вопросы отвечал правильно, используя не отдельные слова, а предложения. Пометки чиновника о том, что тестируемый долго обдумывал свои ответы и переспрашивал каждый заданный вопрос, не могут служить основанием для выводов о том, что он не знает языка. Это может быть объяснено лишь тем, что тестируемый имеет уже не молодой возраст, всю свою жизнь он прожил в сельской местности,  не имеет навыка общения и ведения диалога с представителем органов власти. А потому он был взволнован, что вполне объяснимо. Кроме того, в такой ситуации многое зависит от тестирующего – его тона, которым он задаёт тестируемому вопросы, от того, какие он применяет слова при постановке вопросов – ведь немецкий язык за многие годы претерпел изменения, появилось много новых слов, которые человеку, с детства знавшему и говорившему, скажем так, на старонемецком, могут быть не знакомы и не понятны.

Следует отметить, что работа адвоката в подобных делах требует много сил и знаний. Для того, чтобы суд принял  аргументы адвоката, он должен не только располагать юридическими знаниями, он должен «перенести» себя в ту атмосферу, в которой происходило тестирование его клиента, прочувствовать его состояние и всё это донести до суда. С аргументированным обоснованием адвоката суд ознакомил федеральное административное ведомство, на что чиновники ведомства предоставили свою аргументацию, которая, на наш взгляд, не была достаточно весомой. Однако, во время судебного заседания, совершенно неожиданно для нас, ведомство выдвинуло новую версию – оно выразило сомнения в подлинности представленных нашим клиентом документов. Как выяснилось, при подаче заявления о признании его в качестве позднего переселенца, Владимир представил два свидетельства о рождении, выданных ему в разное время. Кроме того, из представленных документов следовало, что у Владимира было даже не два, а три!!! свидетельства о рождении, он имел два паспорта гражданина СССР и паспорт гражданина Республики Казахстан!!! Эти сведения ранее адвокату известны не были, а потому он понял, что «борьба» предстоит нелёгкая. Судебное заседание по его ходатайству было отложено для предоставления возможности собрать и предоставить суду необходимые документы и пояснения.

В работе адвоката начался новый этап – нами направлялись запросы в судебные, правоохранительные органы по месту рождения и жительства Владимира, в органы ЗАГС и военкоматы (дело в том, что при подаче заявления Владимир указал, что он не получал военный билет, так как был освобождён от воинской обязанности по состоянию своего здоровья. Однако, военный комиссариат по его месту жительства предоставил в представительство Германии в Республике Казахстан совершенно иные сведения, указав, что Владимиру в таком-то году был выдан военный билет с таким-то номером). Всё это было невыясненными обстоятельствами, которые адвокату предстояло выяснить. Мы связались с родственниками Владимира, пытаясь получить вразумительное объяснение всем обстоятельствам, ставшим известным адвокату в ходе судебного разбирательства. Объяснения были получены, хотя и не совсем вразумительные. Так выяснилось, что в Казахстане в середине 70-х годов стали выдавать новорожденным новые образцы свидетельств о рождении. Отцу Владимира захотелось, чтобы у всех его детей свидетельства о рождении были одинаковыми, а потому он пошёл в ЗАГС и заявил, что он утерял свидетельство о рождении старшего сына. ЗАГС выдал новое свидетельство. Так у Владимира стало два свидетельства о рождении. Потом в деревне был пожар. Родители считали, что все документы сгорели и обратились в ЗАГС с просьбой выдать новые. ЗАГС выдал. А потом документы нашлись. Так у Владимира появилось третье свидетельство о рождении. И такая же путаница произошла с паспортами. Однако, чиновникам из федерального административного ведомства эти обстоятельства были не известны, а потому истолкованы, как желание Владимиром скрыть какие-то сведения, в частности, правду о своём не немецком происхождении. Направляя адвокатские запросы  в официальные органы, мы давали суду понять, что свои доказательства и сведения мы «не покупаем и не добываем по знакомству», а получаем официальным путём и просим компетентные органы дать нам соответствующие пояснения.

Мы избавим читателя от подробностей ведения дела в течение всех этих долгих лет. Укажем только на то, что за это время состоялось три судебных процесса. Мы смогли убедить и суд и чиновников федерального ведомства в том, что наши обоснования вполне объяснимы и имеют под собой почву, а не надуманы. Суд высказал своё желание выслушать Владимира лично, а это уже означало, что суд видит положительную перспективу в разрешении дела. Суд сам пожелал установить знания Владимиром немецкого языка и получить все пояснения, что называется, от первого лица. В этом случае адвокату предстояло не только вести свою основную линию – представлять в суде интересы своего клиента, давая пояснения и предоставляя доказательства. Предстояло решать и, своего рода, побочные вопросы – обеспечить беспрепятственный приезд клиента в Германию. А это было также не просто – для получения визы на въезд в Германию Владимир должен был предоставить выполнение им определённых предпосылок – таких, как наличие денежных средств, оплатить медицинскую страховку и др.. Мы обратились в суд с ходатайством о выдаче им подтверждения о приглашении Владимира для участия в судебном процессе. Затем необходимо было связаться с представительством Германии в городе Астане Республики Казахстан для того, чтобы ускорить выдачу Владимиру визы. Наконец, все вопросы были решены, и Владимир прибыл в Германию за неделю до назначенного дня судебного заседания. Мы просили родственников Владимира использовать эту неделю с максимальной для него пользой – помочь ему восстановить немецкую речь и навыки говорить на немецком (ведь все эти годы Владимиру не с кем было общаться на немецком языке). Адвокат попросил Владимира и его родственников приехать в суд пораньше (примерно за час) для того, чтобы он сам имел возможность с ним пообщаться, оценить его внутреннее состояние и подготовить его к тому, что будет происходить во время судебного заседания (все они проживали не в Берлине, а потому пообщаться с адвокатом лично возможности не имели). Адвокат видел, что Владимир растерян и сильно переживает. Потребовалось время, чтобы Владимир, как-то привык к адвокату, стал ему доверять. А адвокату было необходимо дать клиенту уверенность в том, что он не один, что его защитник в любой момент ему поможет и его поддержит. Были даны последние рекомендации, как вести себя перед судом в случае, если ему  не понятен вопрос или он забыл какие-то немецкие слова. Адвокат даже сделал несколько ролевых игр, объясняя клиенту, что он может просто ждать вопроса судьи и отвечать на него, а может, что называется, брать инициативу в свои руки, и самому рассказать суду свою историю – главное, чтобы суд мог понять, что он может свободно изъясняться на привычном ему диалекте.

Когда участники процесса были приглашены в зал судебного заседания, Владимир очень сильно волновался и не мог сидеть спокойно – он всё старался выяснить, о чём идёт речь, что говорит судья (следует отметить, что юридический язык весьма отличается от простого разговорного, а потому может быть не понятен даже немцу, всю свою жизнь проживающему в Германии, не говоря уже о нашем клиенте). Адвокат успокоил Владимира и посоветовал не суетиться, а ждать, когда судья начнёт задавать вопросы непосредственно ему. Опрос начался с совсем простых вопросов – как зовут, как он доехал. Владимир опять разволновался, но адвокат подбадривал его и посоветовал лишь внимательно слушать судью и переспрашивать, если что-то не понятно. И Владимир заговорил, его просто «прорвало» - он весьма пространно отвечал на вопросы судьи, переспрашивал, рассказывал о своей жизни в казахской деревне. Представитель федерального ведомства тоже подключился к беседе. Иногда Владимир забывал немецкие слова и произносил их на русском, но адвокат немного помогал ему, давая пояснения на немецком. В речи Владимира чётко прослеживался диалект, что не оставляло у суда и представителя ведомства сомнения в том, что этот человек немецкий учил не на ускоренных курсах, а владел им с детства, только стал немного забывать в силу сложившихся жизненных обстоятельств. Наконец, стороны пришли к общему мнению, что путаница в документах вполне могла произойти не по вине Владимира, а в силу нерадивости чиновников в Казахстане. По соглашению сторон, участвующих в деле, Владимир был признан этническим немцем, за ним был признан статус позднего переселенца по § 4 Закона Германии о беженцах и изгнанных немецкой национальности.

Ничуть не преувеличим, если скажем, что Владимир был счастлив – столько лет он был один вдали от семьи. Он сам, его родители, братья и сёстры были благодарны адвокату за то, что тот, не смотря на все возникающие трудности, продолжал бороться сам и вселял уверенность в них. Адвокат, в свою очередь, был благодарен своим клиентам за их терпение, за то, что все эти годы они продолжали верить своему адвокату, разделяя с ним все неудачи и с пониманием относясь к его нелёгкой работе. В адвокатской практике нередки случаи, когда адвокат терпит неудачу на каком-то этапе своей работы и тут же получает претензии от клиента, который готов бежать к другому адвокату. Мы часто повторяем в своих статьях о том, что только полное доверие клиента адвокату может привести к положительному решению проблемы.

Все права защищены. При копировании и републикации статьи ссылка на первоисточник обязательна.